вы хозяйское добро стережёте? – кто-то громко закричал, стуча в двери лавки.
«Кто там орёт, несмотря на утро? Сейчас всех разбудит, всех поднимет в лавке», – подумал сыщик.
Аккуратно подошёл к окну, раздвинул штору и посмотрел на улицу. Это был Кузьма Кузьмич Платинин, собственной персоной.
Одет он был проще, чем прошлый раз в вагоне поезда, но саквояж был прежним. Дорогой кожи с серебряными застёжками.
«Как-то не по московским модам он выглядит сегодня. Хорошо, сам в руки идёт. Сейчас встретимся. Вот для него подарок будет!» – подумал повеселевший Тулин.
Глава 25 Предательство. Купец на свободе
Купец шёл в дом через лавку в сопровождении приказчика, который следовал за ним, лебезя на каждом шагу. Разговор был слышным благодаря тихому раннему утру.
– И не ждали вас, ваше степенство, сягодня. Кажысь, завтра должны были приехать. Дела в порядке. Двое орловских купцов ночуют у нас, за хорошие деньги. Попросились на постой вчера поздним вечером. Довольны будете-с.
– А чяго это от тебя винищем прёт, дурень?
– Так, посидел с орловскими за рюмкой, немного. Для пользы дела, посудачил про их жизнь. Поспрашивал.
– Не в первой ты пьёшь, когда я в разъезде. Как Фёдора забрали, так порядка нету. Пьянь ты! Если сегодня найду какой непорядок и бардак, то прям сягодня и уволю! Рассчитаю тябя, дурня! Понял меня, аль нет? Устал смотреть на тебя, питуху! – громко ругал Платинин, работника.
Вошли в дом. Поднялись на второй этаж. В окна уже проник свет от утреннего рассвета. Тулин специально раздвинул несколько штор, пока ожидал купца, поэтому комната наполнилась светом. Купец шёл быстро, как будто бы торопился в комнату. Войдя в неё сделал несколько шагов и остановился.
– А это кто таков? – удивлённо и зло закричал купец, посмотрев на спокойно сидящего Евграфа за столом в гостиной с пистолетом в руке.
– Это купец орловский. Грабить, наверное, решил! Проник в дом без спросу. А может и не купец это совсем, вона оно как. Пистоль у него. Чё делать-то? – запричитал испуганный приказчик.
– А ну, дурак, беги за урядником. Поднимай всех в лавке и на улице, быстро, – закричал Платинин, хватая стоящую в углу палку.
– Успокойтесь, Кузьма Кузьмич, и приказчика успокойте. Я не грабитель, я из полиции. Шуметь не с руки. Может, спокойно поговорим. Без шума и посторонних, – сказал сыщик, показывая рукой на безмен лежащий на столе и снимая накладную бороду и усы. Чем вызвал ещё большее изумление приказчика.
– Хорошо, поговорим, коль не шутишь! – сказал Платинин, после небольшого раздумья и приказал сопровождавшему. – Ступай в лавку, этого человека я знаю! Сиди там молча, никого не зови и не ори! Мальчишке ничего не говори! Лавку без моего разрешения не открывай! Понял?
– Понял, сидеть молча. Лавку ни открывать, ни мешаться, пока ваше степенство дело будет обсуждать – услужливо залебезил приказчик и собрался боком выйти в лавку.
– Позови второго купца, – сказал сыщик.
– Делай, что говорят, пошёл вон! – закричал Платинин.
– Да я здесь уже, – сказал Кротов, отодвинув приказчика и войдя в комнату с пистолетом в руках.
Приказчика как ветром сдуло. Надзиратель загородил вход в гостиную и стал наготове в дверях.
– Что, Кузьма Кузьмич, дело пахнет каторгой. Нашел я у вас много чего интересного в доме, вот в этом безмене. Видимо, сделанном на заказ каким-то искусным мастером, – с этими словами сыщик поднял портреты, написанные на холсте.
На них были изображены уже известные ему Кондратий Селиванов и Александр Шилов. Но был и ещё один – неизвестный, скорее всего портрет Кузьмы Лисина.
– Вначале представься, откуда я знаю, что ты не мошенник или авантюрист? Документ покаж?
– Титулярный советник Тулин, сыскная полиция. По вашу душу, Кузьма Кузьмич. Специально из любимой вами Москвы. Вот и документ! – с этими словами сыщик представил купцу служебный документ.
Купец прочел внимательно, задумался. Затем прошёл дальше в комнату, подошёл к столу и сел развалившись, вызывающе смотря на сыщика.
– Помню я вас, в поезде ехали вместе. Так вы из московской полиции. А сразу и не догадаться. Ну, и что вы этими картинками пугаете? Вы в мой дом проникли беззаконно, как воры. Обманом ночлег получили. Подкинули мне всё это! Знать не знаю, ведать не ведаю, откуда в доме моем еретические картинки. Надо мне полицию вызывать! С вами разбираться, как вы закон позволяете нарушать!
– Это вы в жандармском управлении расскажите. Портреты, это что, мелочь, деньгами откупитесь. Самое главное, это письмо от некого старца, Кузьмы Лисина. Который призывает всех, кто ему верит, подняться на борьбу. Создать войско из ста сорока четырёх тысяч скопцов и направить его на Москву. Рассказывать, что в письме я не буду, вам оно знакомо. Здесь деньгами не отделаться. Пахнет каторгой, – сказал сыщик, внимательно наблюдая за реакцией купца.
– Я вам опять говорю, ваше благородие. Знать не знаю, ведать не ведаю. Думаю я, что вызову полицию сейчас, это чистой воды шантаж. Вы в доме были до моего прихода. Вы сюда принесли всё это, – повторил Платинин, продолжая вальяжно сидеть за столом.
– Но меня интересуют совсем не картинки. Меня интересуют чертежи, которые похитил Иван Фремов с оружейного завода. Где они? Если вы их отдадите, я подумаю, как быть с этой мерзостью.
– Да вы не с печи ли свалились? Какие чертежи? Ни о каких таких чертежах не слыхивал! О чём вы? Надоели, право! Я зову городового, потом буду жаловаться Муратову. Если он не поможет, тогда до министра дойду. А то и до государя! Денег хватит! Уволят вас за самоуправство. Связи есть у меня. Поддержат уважаемые люди, – вновь уверенно и зло заявил купец.
Евграф с Кротовым переглянулись. Купец откровенно издевался. Сыщик подмигнул надзирателю. Встал из-за стола и подошёл к надзирателю. Взяв его за рукав, сыщик отвел его немного в сторону. Затем прошептал на ухо: «Нашёл я, Егорыч, кое-что! Но не совсем то, что искал. Нашёл я в пустотелом безмене портреты их главных скопцов. Да ещё письмо некого скопца Лисина ко всем скопцам в России и проживающим вне её. В нем он требует от них собрать воинство и пойти на Москву. Кроме того, там же идёт речь о том, чтобы Платинин передал большую сумму денег на нужды этого воинства».
– Что творится, спаси меня Господи. Вот, что черти удумали! Я, вчера, когда читали письма жандармского управления и не поверил всему тому, что было написано! И что делать будем? – тоже тихо прошептал надзиратель.
– Хочу я заставить купца отдать чертежи, чувствует сердце моё и опыт подсказывает, что они у него. Если купец отдаст их, тогда пусть сам разбирается, нашёл он эти портреты или подбросили ему. Сам пусть их к генералу Муратову отнесёт. Нам главное документы и чертежи оружия. Остальное не наше дело. А если нет, тогда мы сейчас его арестовываем и везём к Муратову. Придётся смириться, что чертежей опять не найдём. Найдёт Муратов. Ему и все награды, и уважение. Согласен?
– Что ж, план хорош. Но, по-моему, он не боится. Слишком наглый, – опять шёпотом сказал надзиратель.
«Надо идти ва-банк! Надо рисковать! Вдруг получится? Конечно, результатов осмотра покойного Фёдора нет, но он то не знает» – подумал Тулин. В его голове созрел план.
– Давайте, господин полицейский, с вами договоримся. Я понимаю, служебное рвение привело вас ко мне. Может, вы и подозреваете меня? Но напрасно, я государевых законов и общественного порядка не нарушаю! Поэтому, разойдёмся как в море корабли. Ступайте, против не буду. Забудем ваше вторженье, как недоразумение, по молодости и неопытности, – уверенно заявил Платинин.
– Нет, Кузьма Кузьмич. Не получится. Дело в том, что у нас имеются фотографии, где вы изображены с неким купцом Птицыным, известным скопцом. Имеются свидетели вашей дружбы. Знающие люди дали показания о том, что именно вы вывезли из Моршанска много денег и прочего богатства. Полицию вызывайте, препятствовать не буду. Кроме